Сегодня, 23 сентября, отмечается Международный день жестовых языков. По данным департамента соцразвития Югры, в регионе сейчас проживают более 1000 инвалидов по слуху. Из них половина «говорит руками». А ещё этот язык освоили их родственники и друзья. А также слабослышащие. Но выходит ли общение на жестовом языке дальше отдельно взятой семьи или сообщества глухих? И как можно понять выражение «через сурдо в массу»?
Так проходят занятия детей с ограниченными возможностями здоровья. Сургутская школа-сад, 116 воспитанников, у 22 из них есть проблемы со слухом. Чаще всего дети поступают сюда уже с навыками жестового языка, и педагоги обучают их дактилю — алфавиту на пальцах. Но бывает так, что ребёнок рождается в семье обычных родителей и его нужно заново учить всем жестам.
Ирина Баянова, учитель-дефектолог, сурдопедагог: «Самое главное — научить детей, социализировать их в жизнь общества нашего. Нужно научить их понимать наш язык — говорящих. А жестовый язык — это вспомогательный язык для нас, для них он основным является, но всё же мы обучаем их, развиваем речь, восприятие слуховое».
Обучают жестам четыре сурдопедагога. И это, выражаясь на языке молодежного сленга, «жир»! Профессия очень-очень редкая, как и все социальные. Приходят в нее, в основном, из семьи.
«Жестовый язык — это, можно сказать, мой второй язык после русского языка. Нет, наоборот, он первый мой язык, а потом русский пошёл. У меня родители слабослышащие и глухие. Папа у меня глухой, мама слабослышащая была. Они между собой общались жестами. Я росла в тихой спокойной семье, где не было ни криков, ничего», — поделилась Ирина Баянова.
Сейчас по стопам Ирины Баяновой идёт её дочь, поступила на сурдопедагога в Новосибирске. Женщина работает не только в школе педагогом, но и сурдопереводчиком. Например, её можно увидеть на прямых эфирах губернатора Югры в соцсетях.
«Я везде бываю: в полиции, в судах, в поликлинике, в школе. Куда бы ни ступала нога человека, я там была уже и переводила», — рассказала Ирина Баянова.
С жестами нужно быть осторожными. Один и тот же взмах рукой в разных уголках света может иметь прямо противоположное значение, а с сурдоязыком так вообще стоит быть очень аккуратным. Например, вот один жесть означает военного, а другой похожий — алкоголика. И тут главное не перепутать право и лево.
Людмила Черепанова на жестовом языке преподает уже больше 50-ти лет. Она из семьи потомственных сурдопедагогов.
Людмила Черепанова, учитель-дефектолог, сурдопедагог: «Какое счастье, когда маленький ребенок приходит к тебе, и ты учишь его первому слову «мама», которая стоит рядом, но которое он не может озвучить, не может понять. И в этом, конечно, тоже и моя заслуга. В 70-80-е годы, когда я только начинала сурдопедагогом, жестовый язык на уроках был запрещен. Это сейчас, в современности, для детей с проблемами слуха и речи должны быть введены, по моему мнению, уроки по обучению русской жестовой речи».
Чтобы быть ближе к детям и родителям, которым нужна помощь специалиста, владеющего жестовым языком, в школе благодаря нацпроекту «Образование» оборудовали кабинет сурдопедагога для занятий онлайн.
Андрей Плотников, директор Сургутской школы-детского сада для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья: «Мы получаем заявку на оказание этой услуги, я приглашаю сурдопедагога. Здесь сурдопедагог связывается по интернет связи с тем, кому оказывается заявка. Либо это родитель, либо это ученик, либо педагог. И они уже общаются в режиме онлайн посредством видеокамеры и вот этих мониторов, которые у нас расположены».
Глядя на всё это, можно подумать, что жестовый язык существует в вакууме, не распространяясь дальше сообщества глухих и слабослышащих. Но это только до тех пор, пока из средства общения он не превращается в искусство.
Читка пьесы Марты Райцес «Я — кулак. Я — А-н-н-а» — эксперимент театральной лаборатории.
Татьяна Балабанова, артистка драмы Сургутского музыкально-драматического театра: «Сама суть в руках, сама суть в жестах. И вот эта пьеса может быть передана в читке, прочитать руками. Только так. И поэтому я задала вопрос Марьяне, что мы можем сделать? Мы связались с обществом глухих. И нам предлагали несколько кандидатур. И так как девочка 12-летняя, нам на роль подошла как раз Ника. И мы очень гордимся, что она сейчас с нами».
Ника Волкович, актриса Сургутского музыкально-драматического театра: «Я родилась в семье, где люди полностью глухие: от бабушки, до дедушки, от тети до дяди, мама с папой. И я росла в такой среде, мы все общались только руками. И я долгое время этого стеснялась. Потому что я училась в обычной школе. И все ко мне подходили, спрашивали: а что они руками машут? Что они показывают? И я хотела показать, что это красивый язык, жестовый. Я каждого старалась учить: «привет, как дела?» И так далее. И хотела бы, чтобы все поняли, что жестовый язык несёт в себе глубокий смысл, и каждый жест по-своему красивый. И театр помог мне это показать миру».
Создатели этой читки завоевали первое место в номинации на всероссийском конкурсе «Особые таланты». Ника, как и главная героиня пьесы — глухая девочка Аня, хотела, чтобы её услышали. И всё получилось. У глухих и слабослышащих есть одна мечта — быть понятыми всеми, а не только носителями жестового языка.
«Чтобы все знали. Потому что это реально удобно в жизни. Нас много. Все думают, что нас мало. Но, например, в Сургуте счёт идёт, наверное, 20 тысяч человек глухих людей. И вот, например, в такси, в кафе мне бы хотелось бы, чтобы его все знали, чтобы могли общаться», — поделилась Ника Волкович.
Для беспрепятственного общения мало стремления глухих к инклюзивности. Нужно, чтобы и их жестовый язык распространялся в массах.
