Андрей Станкин рассказал о боях на Украине.
Главная тема в последние полгода не только в нашей стране, но и во всем мире — это военная спецоперация на Украине. Каждый день мы читаем сводки с передовой и освобожденных территорий. Нам рассказывают о доблести солдат и о том, как трудно возвращаются к мирной жизни города и села. Атаман Обь-Иртышского отдельского казачьего общества Андрей Станкин побывал там в составе добровольческого отряда «Ермак», который в течение двух месяцев выполнял боевые задачи.
Позывной «Югра»
— Андрей Анатольевич, российское казачество активно поддерживает военную спецоперацию на Украине и участвует в ней, а когда вы оказались в зоне СВО?
— 9 мая, когда все отмечали День Победы, я получил назначение. Было это на пункте сбора казаков-добровольцев отделов Сибирского и Енисейского войсковых казачьих обществ. Формировалась команда в добровольческий казачий отряд «Барс 15» — «Ермак». Я получил жетон военнослужащего — личный знак с номером. Выдали все, что нужно из амуниции, оружие.
— Какое оружие вам выдали? Было ли у вас время на подготовку?
— Выдали автомат Калашникова, еще мое отделение получило крупнокалиберный пулемет, переносную противотанковую ракетную установку. Подготовка обязательна, это называется боевое «слаживание» подразделения. Потому что мы друг друга видим в первый раз, а нам нужно воевать бок о бок. Мне, например, потребовалось время. Я — офицер запаса войск противовоздушной обороны, мне быть в мотострелковом подразделении непривычно. Меня определили во взвод огневой поддержки командиром отделения, был под началом командира группы. Он капитан, и я капитан, но он оканчивал общевойсковое училище, а я — войск ПВО. Сказал, давай, обучай меня новой специальности. 18 мая мы получили первое боевое крещение.
— Вам 56 лет, не тот возраст, чтобы очертя голову бросаться на передовую, а вы записались добровольцем. Почему?
— Был брошен клич на совете атаманов, который вел казачий генерал, атаман Всероссийского казачьего общества, депутат Государственной Думы Николай Долуда. Он Герой России, звезду получил за то, что поднял казаков, и они отстояли Крым. В России для участия в СВО стали формироваться добровольческие отряды. Я этот клич воспринял, как человек военный, как казачий атаман. Каждую угрозу для страны воспринимаю, как личную. И вот это понимание того, что есть возможность быть на передовом крае защиты интересов Отечества, конечно, меня вдохновляло, и те добровольцы, которые туда пришли, такие же возрастные, были мне под стать.
— Как говорится, на войну не просись, а если позвали, не отказывайся. Так?
— Конечно! Из казаков Сибирского войскового казачьего общества был сформирован отряд «Ермак». В армию попасть я точно уже не мог по возрасту, стать добровольцем — моя единственная возможность. И знаете, я в шутку говорю: какому мальчику дадут в 56 лет в руки автомат с подствольным гранатометом, кто ему даст пострелять из крупнокалиберного пулемета и противотанковой ракетной установки?
— Кто-то был в вашем подразделении из Ханты-Мансийского автономного округа? И был ли у вас позывной?
— Я был из нашего региона один, по позывному было так — все мужики возрастные, у троих оказался позывной «Батя». Наш командир сказал, мол, я запутаюсь, давайте что-то другое придумывайте. Моим позывным стал «Югра».
Я знаю, что один из моих курсантских товарищей сейчас командир артиллерийского полка ВСУ.
Я хотел бы встретиться с ним, посмотреть в глаза и спросить, что же поменялось в твоей жизни. Ведь воспитывали нас одни командиры».
Самое опасное на войне — телефон
— Что было самым трудным и самым опасным?
— Там я вернулся к своей первой профессии, которую приобрел в юности — заканчивал военное училище. Вспомнились все навыки, все тяготы армейской жизни, конечно, есть разница, когда тебе 18 и когда тебе 56. Некоторые тяготы на самом деле были тяготами, когда ты на себя надеваешь бронежилет, который весит 17 с лишним килограммов, каску, еще на тебе боекомплект, еще ты в руках держишь оружие и думаешь, господи, как ты с этим будешь нагибаться. Но потихонечку тело начинает привыкать, да что там привыкать, понимать, что передвигаться надо быстро. А самым опасным, удивительно, но я бы назвал телефон. Когда ты его включаешь, то сразу прилетает боевой снаряд. Сотовые брать нам было строго запрещено.
— Вы приехали в мае, была весна, какой она была на Украине?
— Когда мы прибыли, 99 % жилых строений и инфраструктуры были целы. После нашей боевой командировки, а это было через 60 дней, наши противники оставили там выжженную землю. Все усеяно минами, неразорвавшимися снарядами, ракетами, установлены растяжки. Линии электропередач, подстанции, жилые дома, административные здания — все разрушено. Порой смотришь, а там взрывной волной раскидало те же книжки, которые мы читали. Мне как-то попался томик Николая Островского «Как закалялась сталь». Видел комсомольский билет, грамоты, что хозяин этого дома — отличник боевой и политической подготовки. То есть такие вещи, говорящие о том, что мы некогда были единым государством, единым народом, но три десятилетия назад нас разделили.
Новая военная профессия. Офицер запаса войск противовоздушной обороны был зачислен добровольцем в мотострелковое подразделение.
Боевой армейский резерв страны
— А вы всегда хотели быть военным? С детства?
— Да! Я родился в Оренбурге, в казачьей семье, а это особое сословие — служивые люди. Один дед был кадровым военным, воевал. Другой служил в артиллерийской разведке. Очень много родственников носят погоны или были военными.
— То есть шансов стать, например, врачом у вас не было?
— Вот как раз и были. Половина родни — медики. И мне была уготована судьба врача-терапевта. Меня не пустили в Суворовское училище, тогда я втайне поступил в Ленинградское военно-политическое училище им. Ю.В. Андропова.
— Правильно ли мы поступили 24 февраля?
— Для меня это странный вопрос. Я знаю, что мы опередили наших противников меньше, чем на сутки. Поэтому упреждающий удар — это урок июня 1941 года. Здесь, за Уралом, легко рассуждать, что до нас навряд ли кто дойдет, и эту территорию навряд ли кто-то будет бомбить, потому что все рассматривают богатство Западной Сибири как лакомый кусок, а там это очень остро ощущается. Дыхание войны, боевых действий, каждый день раненые, погибшие, разрушения — это тяжело. Хотя люди привыкают и к такому.
— Сейчас с украинскими военными воюют контрактники. Приходилось ли вам соприкасаться с регулярными частями?
— Конечно! Мы прикрывали их, они прикрывали нас. Мы к ним относились, как к своим детям, своим сыновья. Всячески старались их оберегать, мы старше, опытнее. Было понимание того, что вот я тут, значит, какого-то пацана тут нет. У меня есть семья, дети, что называется, след на земле, а там ребята молодые.
— Сейчас многие собирают и отправляют на фронт различную гуманитарку для мирного населения. Что нужно в первую очередь?
— Мы готовы принять как военное снаряжение, технику и одежду для бойцов, так и медикаменты, продукты для мирных жителей. В Югре формируются гуманитарные конвои, постараюсь попасть в их сопровождение.
Андрей Станкин: Казачий чин: есаул
Родился 4 мая 1966 года в Оренбурге. Образование высшее, в 1987 году с отличием окончил Ленинградское высшее военно-политическое училище ПВО им. Ю.В. Андропова, капитан запаса. В 2013 году завершил обучение в аспирантуре Уральского государственного лесотехнического университета в г. Екатеринбурге по специальности «Экономика и управление народным хозяйством», кандидат экономических наук. Генеральный директор ООО «Управляющая компания «Технополис». В казачестве с 2015 года, с января 2021 года — атаман Обь-Иртышского ОКО СВКО.
Автор: Наталья Корнеева
