РУБИ ФАШИСТОВ, ЛЕВО-ПРАВО!

РУБИ ФАШИСТОВ, ЛЕВО-ПРАВО!

История фронтовика Митрофана Часовникова

Гвардии сержант Часовников прошел Великую Отечественную войну с первого и до последнего дня. Каждый год в День Победы Митрофан Харитонович надевал свою красноармейскую гимнастерку. Ее фронтовик берег как зеницу ока почти 70 лет. 

ГИМНАСТЕРКА ИЗ 1945-ГО
Гимнастерка ветерана вой­ны Часовникова всегда была готова «к выходу», висела на плечиках в шкафу, аккуратно поглаженная и с подшитым белым подворотничком. Впервые фронтовик щегольнул в ней в счастливые майские дни 1945-го. Тогда из такого шикарного материала — темно-зеленого бостона — шили форменную одежду только для высшего командного состава Красной Армии. Где достал сержант Часовников дорогую да еще дефицитную ткань? Это он держал в секрете. Но гимнастерочка та получилась вечной. И, удивительное дело, даже по прошествии многих десятилетий она приходилась старому солдату впору. Бережно была хранима Митрофаном Харитоновичем и другая военная реликвия — потертый кожаный ремень. «Он у меня родной, всю войну со мной прошел!» — говорил ветеран. Бывало, наденет ветеран свое военное обмундирование на День Победы, привычно разгладит складочки под ремнем и улыбнется в усы. Их наш герой отрастил в самом конце войны, чтобы выглядеть солиднее и старше. 

«ПОСЫЛАЙТЕ СКОРЕЕ НА ФРОНТ!»
Ранним утром 22 июня 1941 года друзья еле добудились Митрофана Часовникова. Накануне он вернулся с гуляния уже за полночь. Собрались ребята и пошли на городскую площадь. Было это в городе Острогорске Воронежской области. «А на площади стон человеческий стоит. Женщины голосят, дети маленькие «подпевают» — оголашивают, — вспоминал Митрофан Харитонович. — Повестки вручали сходу, и мужики сразу отправлялись в военкомат. Я комсоргом был, велел всем ребятам собраться в клубе. «Что делать будем?» — спрашиваю. Мальчишки в один голос закричали: «Воевать пойдем!» 
 В военкомате 17-летних добровольцев оформили быстро, набрали человек сто и отправили в кавалерию. До города Камышина Сталинградской области довезли по железной дороге, и началась учеба: «Клинок – наголо и руби лево – право! Лево — право!» Часовникову достался черный конь по кличке Ворон. «Ты смотри, с ним осторожнее, раненый он был, только что после лечения», — предупредил Митрофана командир. Силу удара клинком новобранцы отрабатывали на лозе. Красных конников учили рубить противника на полном скаку. А еще — стрелять и ползать по-пластунски. Локти и колени стирались до крови. Кормили людей и животных одинаково плохо: красноармейцев — баландой из дробленой ржи, лошадей – жестко ограниченной нормой овса. Примерно через месяц люди взбунтовались: «Посылайте нас скорее на фронт, не то с голоду помрем». Командир полка Чувашин решил устроить рвущимся на войну новичкам-кавалеристам экзамен. Они его не выдержали, лозу не рубили, а ломали. «Если вы так фрицу будете башку рубить, он вас быстрее одолеет. Пока не научитесь – никакого фронта!» — сделал заключение лихой рубака-полководец. Ребятам пришлось учиться еще полтора месяца. Потом Митрофана Часовникова направили в полковую школу. Красной Армии не хватало командиров. 

Пример HTML-страницы

КАВАЛЕРИЯ ПРОТИВ ТАНКОВ
В одну из сентябрьских ночей подняли конников по тревоге и эшелоном отправили на Западный фронт. «В начале войны кавалерия была, считай, что пехота, — объяснял Митрофан Харитонович. — Прибывают, например, конники на передовую, лошадей — в укромное место, а сами — в окопы и ведут бой, как пехотинцы. Ну а если наши погнали фашистов, тогда держись! Садимся в седла — и вдогонку!»
У местечка Белый Колодец, что под Харьковом, приняли молодые кавалеристы боевое крещение, и было оно страшным. «Помчались мы на лошадях фрицев догонять, заманили они нас в низину с кустарником. Летим за фашистами, метров 50, наверное, осталось. Вот-вот нагоним, — рассказывал ветеран. — Вдруг слышу гул танковых моторов, глянул по сторонам. Фашисты быстро сбрасывают маскировку с «тигров», поднимают дула и начинают нас в упор из танков и пулеметов расстреливать. Однополчан очень многих положили, лошадей поубивали, и Ворона моего. От полка человек двадцать осталось, не больше. Ни одного командира живым из боя не вышло. Пришлось нам отступить. Собрались мы в кучку, что же дальше делать? Тут один кавалерист расстегивает шинельку, а под ней – полковое знамя! Как ведь тогда считалось? Если даже в живых только один воин остался и знамя спас, значит, жив полк, жив. Упали мы на колени, целуем знамя, слезы струей бегут. А еще говорят, что мужчины не плачут…»

РАСПИСАЛСЯ НА РЕЙХСТАГЕ
Дальше по военным дорогам пошел Митрофан Часовников уже пешим, зачислен был в 340-й стрелковый полк, в пехоту-матушку. Командовал взводом на Первом Украинском фронте, участвовал в форсировании Днепра, освобождал Польшу. Рассказывал ветеран, что только под одним городом Краковом полегло почти 800 тысяч советских солдат. Не смог забыть Митрофан Харитонович концлагеря Освенцим, куда измотанным жестокими боями красноармейцам показала дорогу деревенская женщина. «Спасать узников мы пришли на рассвете, но ни одного в живых уже не нашли. Начальник конц­лагеря накануне уничтожил всех пленных. Печи еще дымились. Видел я груды сваленной одежды, вагонетку, в которую стоя набивали голых людей и отправляли в крематорий. Такая во мне выработалась ненависть и злость, словами не высказать, — признавался фронтовик. — Думал: «Хоть бы мне один фашист — мерзавец попался здесь, сам бы живым в печь его бросил!» Но немцы сбежали, как зайцы, когда ночью «заиграли» наши «катюши». Даже ручные пулеметы на лагерных вышках привязанными бросили со страху».
День Победы гвардии сержант встретил в Праге. Руду Армаду, как называли чехи Красную Армию, местные жители приветствовали ликованием. Оставил Митрофан Харитонович свой автограф, нацарапанный шрифтом, и на здании Рейхстага в Берлине. В июле 1945-го награжденный медалью «За отвагу» взводный Часовников получил благодарственное письмо от командующего вой­сками Первого Украинского фронта маршала Советского Союза Конева: «Сердечное спасибо за отличную службу в вой­сках фронта. Желаю здоровья и успехов на фронте, мирного социалистического труда на благо нашей Родины, во имя торжества великих идей Ленина-Сталина». Хранил старый воин это письмо среди самых важных своих документов, рядом с орденскими книжками и военным билетом, говорил: «Это моя фронтовая доблесть». 
К мирному труду демобилизованный фронтовик приступил только в 1947 году. Всю жизнь Митрофан Часовников ходил в передовиках производства. Два десятилетия проработал на заводе строительных материалов в Югорске. Двенадцать лет после выхода на пенсию трудился в клубе «Юный техник»: занимался военно-патриотическим воспитанием молодежи. За 53 года общего трудового стажа ветеран войны получил не один десяток почетных грамот и благодарностей, почти сотню авторских свидетельств на различные изобретения, считался лучшим рационализатором предприятия «Тюментрансгаз». 
Митрофан Харитонович дожил до 90 лет. В последний раз День Победы он встретил 9 мая 2014 года, в июле того же года фронтовика не стало. До конца своих дней он оставался общительным, жизнерадостным, сильным духом человеком. Воевавший на разных фронтах и в разных родах войск, к кавалерии старый вояка относился с особой симпатией. Помню, как рассказывая о своей боевой молодости, он говорил: «Эх, дочка, если бы мне сейчас клинок в руки дали, я бы лозу порубал, ох и порубал бы!»
Фото предоставлено музеем истории и этнографии города Югорска.

Автор: Галина Швец

Пример HTML-страницы
Оцените статью
( Пока оценок нет )
ЮГОРСКИЙ МЕДИАЦЕНТР
Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Старые
Новые Популярные
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии