Признаюсь, что до сих пор понимаю, чем занимается прокуратура только отчасти. Бог миловал — обращаться не приходилось, и вызывать — не вызывали, разве что сама напрашивалась на интервью. А всякое неопознанное вызывает интерес. Поэтому каждый раз с превеликим удовольствием готовлюсь к встрече с прокурорскими. Было заготовлено пару вопросов по существу, но в целом хотелось уйти от официального тона, что с заместителем прокурора Александром Юриным получилось легко. Мы говорили об абсурдности жизни и законов, о том, как на это реагируют люди системы, о морали и громких делах в Югорске, о человеческом факторе и еще о многом. Получилось и интересно, и полезно. Впрочем, читайте сами.
«Мне повезло, мне нравится то, чем я занимаюсь. Мне всегда хотелось понимать, что и как устроено. Вот чего ни коснись, любой сферы, вся наша жизнь прописана в законах, даже человеческие отношения. Практически все регламентируется нормами законов. Ну, может, кроме личных отношений в семье, например».
— Не соглашусь, а как же брачный договор, ювенальная служба – это тоже закон, который вмешивается в личные отношения.
— Брачный договор – дело добровольное. Ювенальная служба – да, наверное. Потому много так и споров вокруг нее. Вообще нормы морали хоть и изначально лежат в основе законов, и право формировалось как продолжение морали, но все-таки не совпадает с ними. Или вернее, нормы закона включают в себя мораль. Допустим, два человека стоят и друг другу грубят, их действия не подпадают под административную или уголовную ответственность. Вот и получается, мораль запрещает оскорбление и ругань, а закон, вроде как, это «позволяет». Но опять же, все в пределах разумного. И за оскорбление, выраженное в неприличной форме, есть административное наказание.
— А как вы реагируете на абсурд? Вот меня он раздражает, и я могу взорваться. Мне кажется в законах бывает часто нестыковки… Это же и есть абсурд?
— Иногда на самом деле законы сложно применять. Но у нас работа такая. Есть законы – стараемся применять их, надзирать, исполнять. Бывают пробелы, не все расписано в законах, но на то и законодательная власть, чтобы усовершенствовать законы, исправлять, вносить изменения с учетом практики реализации. У нас даже специальный приказ Генерального прокурора есть по вопросам мониторинга правоприменения. Когда приняли закон о противодействии коррупции, ввели так называемую антикоррупционную экспертизу правовых актов. И в том числе там указаны такие коррупциогенные факторы, как широта дискреционных полномочий, когда на усмотрение чиновника что-то решается, и чрезмерное подзаконное нормотворчество. В ряде случаев за счет большого количества подзаконных актов, издаваемых различными министерствами и ведомствами, применение и смысл законов мог исказиться. Но следует отметить, сейчас этого уже достаточно мало. Мы эти вопросы тоже отслеживаем, особенно на муниципальном уровне. Возник вопрос по жалобе, касаемой дополнительной выплаты пенсионерам округа. Обратился к нам индивидуальный предприниматель, зарегистрирован он в Югорске, необходимый стаж у него есть (деятельность в качестве индивидуального предпринимателя включается в стаж). Приходит он в соцзащиту с документами, а ему там говорят: здесь не написано, что ты свою деятельность именно на территории округа осуществлял. Получается в процессе правоприменения выявлен пробел. Эту информацию мы доводим до сведения окружной прокуратуры.
— Вы считаете, что любой закон можно применить, даже несовершенный?
— Конечно. На это есть судебная практика, разъяснения Пленума Верховного суда, несмотря на то, что право то у нас не прецедентное, как в Англии, например. У них судебное решение столетней давности должно исполняться в том же виде и сейчас.
— А для вас, как для человека системы правопорядка, который смотрит за исполнением закона, имеет место тяжесть преступления как таковая? Или грех, точнее преступление, оно и есть преступление?
— Предусмотрено несколько видов ответственности: гражданская, уголовная, административно-правовая. Есть категории преступлений по степени тяжести, в зависимости от нее назначается и наказание. И Уголовный кодекс построен таким образом, что разграничивает наказания по видам и размерам. По каждому делу имеет значение и личность, и ситуация. То есть наказание всегда индивидуально. И это еще и потому, что и адвокат, и гособвинитель в своей работе опираются и на законы, и на свои личные убеждения. А суд уже принимает решение, все взвесив.
— То есть пресловутый человеческий фактор и тут?
— Его не исключить.
— Но тогда надо, чтобы отбор в гособвинители и адвокаты был наистрожайший, чтобы человек не только законы правовые знал и разбирался в них, но и придерживался моральных правил.
— Так и есть. Мы когда в институт поступали, проходили психологические тесты на профпригодность. И перед устройством на работу тестирование проводится. Там порядка 500 вопросов, и все с подковыркой. И большинство из них не на знания закона, а именно на оценку убеждений, внушаемость, устойчивость, зрелость личности.
— В чем суть вашей работы?
— Это так называемый «общий надзор», что не касается следователей, полиции, например, сфера ЖКХ, жилье, трудовые права, это где нет преступления. Проверки – тоже моя функция.
— За три года, думаю, познакомились с городом, проанализировали. И как? Чем грешат югорчане?
— Здесь проблемы те же, как и везде – это ЖКХ и жилье, трудовые отношения. Но если брать в сравнении с общероссийской статистикой и с соседним Советским районом, Югорск – более спокойный. И жалоб поменьше, и дел резонансных.
— Ну как же? Югорск ведь тоже отличился. Дело по «Авалону+» разве не громкое?
— Да, уголовное дело возбуждено, расследуется, проводится экспертиза. В суд еще не направлялось. Но все-таки, если в целом Советский район больше замечен в громких делах, в том числе и в сфере ЖКХ. Там уголовные дела по приобретению квартир, строительству больницы, по сетям инженерным в мкр-не Картопья-2 и в Алябьевском. Но все они в стадии следствия.
— А как вы отслеживаете деятельность управляющих компаний?
— Основной источник – это жалобы людей-собственников жилья и тематические проверки. Жилищный кодекс предоставляет право собственникам самим быть активными, принимать решения: создавать ТСЖ, доводить до сведения соответствующих органов о нарушении их прав.
— Насколько, с вашей точки зрения, югорчане юридически образованы и активны в плане защиты своих прав? Реальные ли жалобы к вам поступают или, как это бывает, просто один жалобщик ходит и пишет бесконечно, высасывает из пальца проблему?
— Иногда видно, что люди действительно просят о помощи, и сами пытались разобраться да не смогли. А иногда бывают жалобы от людей, которые могли просто позвонить и разобраться, но они предпочли обратиться в прокуратуру. Некоторые жалобы приходится отклонять и разъяснять права гражданам о возможности самостоятельного решения проблемы. В целом, югорчане грамотны, но активности особой нет, что тоже хорошо. Значит нет проблем.
— Как работаете с населением?
— Выходим в народ. Сейчас вот снова вводим практику выездных приемных в сфере ЖКХ. Еженедельно совместно с представителями администрации, Жилстройнадзора, управляющей компании в поселениях Советского района и Югорске будет проводиться прием граждан. Активно встречи проходят. Если поднимается та или иная проблема, оставляем вопрос на разрешение управляющих компаний, через месяц они отчитываются. В позапрошлом году выезжали по населенным пунктам района. С октября до апреля захватим такими встречами и все поселения района и Югорск.
— Какие дела вы бы назвали в уходящем году резонансными именно по Югорску? Вам лично год каким интересным делом запомнится?
— Если по Югорску, то, может, помните в начале июня Газпром за долги хотел прекратить поставку газа для МУП «Югорскэнергогаз». Утром мы получили это уведомление, тут же организовали проверку и к вечеру у нас на руках был исполнительный лист по обеспечительным мерам для того, чтобы до получения судебного решения Газпром не ограничивал и не прекращал поставки газа. Решение суда также было в пользу населения. Перебоев с поставками газа не было и поэтому, думаю, югорчане и не знают об этой ситуации.
— Но ведь и Газпром понять можно. Долги-то растут. Что делать?
— Мы проводим проверки, но в наших задачах стоит проанализировать как предприятие ресурсоснабжающее работает с должниками, не происходит ли хищение денежных средств. Есть разные же методы борьбы с недобросовестными плательщиками, в том числе и отключения. ЖКХ, конечно, сегодня без субсидий, без помощи государства не может. С учетом этого должны приниматься все меры по взысканию денежных средств, в том числе с населения. Есть возможность реструктуризации долгов, субсидии на оплату коммунальных услуг, эффективное руководство, наконец!
— Прокуратуре ведь до всего есть дело? Что скажете по такой проблеме, как продажа наркотиков в интернете?
— Есть такая проблема. Современные технологии везде. Сложно стало доказывать факт сбыта, так как нет прямого контакта сбытчика и покупателя. Доходило до того, что наркосбытчики прятали наркотики в картофель, а затем раскидывали его прямо из окна машины, а адреса «закладок» записывали на диктофон. Деньги им переводили через электронные кошельки. Поэтому работа в сфере оборота наркотиков стала сложнее, сейчас от правоохранительных органов требуется проводить больше негласных мероприятий, больше информации собирать. А она везде: на заборах, в подъездах. В 2014 году мы вносили представления в управляющую компанию «Авалон+», чтобы уничтожали надписи в подъездах с этой информацией. Надо всем быть бдительными и реагировать как можно быстрее. Потому что наркотики, действительно, угроза обществу и это не громкие слова, это реальность.
— Вот еще насущный вопрос про безбарьерную среду. Как вам наш единственный подземный переход?
— После нашего представления установили подъемник.
— Вы там были после установления подъемника?
— Нет.
— А это нормально, что для того, чтобы инвалиду воспользоваться подъемником, надо звонить в лифтовую компанию? Кстати, является ли публикация в СМИ основанием для вашего реагирования?
— Мы готовы организовать дополнительную проверку.
— Давайте и трудовое законодательство тогда не обойдем. Сейчас кризис и, наверное, участились случаи задержки или невыплаты заработной платы. А как же объективные причины?
— Да, есть и невыплаты, и задержка. Работаем и по жалобам, и сами мониторим предприятия, прежде всего, те, кто уже попал в поле нашего зрения, тот же «Югорскремстройгаз». При проверке, возможно, выявляется, что предприятие не заплатило людям зарплату, потому что ему, в свою очередь, муниципалитет должен денег, контрагент вовремя на заплатил и т.п. Все переплетено. Радует то, что за последние два года список предприятий, которые мы анализируем, не растет.
— А на анонимные жалобы реагируете?
— Имеем право не реагировать. Но проверять проверяем.
— А вот, например, газета «Вслух» не раз писала про какие то махинации власти. Читали?
— Нет. Я не читал. Но думаю, было бы основание , мы давно бы проверяли.
ДОСЬЕ
Александр Юрин в Югорске почти три года, до этого работал в аппарате окружной прокуратуры, а начинал в прокуратуре Челябинска. Выбор профессии не был для него сложным, хотел быть юристом, разбираться в законах. Отучившись три года в Челябинском юридическом техникуме, поступил по целевому направлению в институт прокуратуры в Екатеринбурге. Сегодня общий прокурорский стаж — 7 лет. Недостатком своей любимой работы Александр Викторович видит большой объем бумаг: отчетов, ответов. Прокуратура, как и любая государственная структура, не лишена бюрократии. Александр Юрин считает, что прокурорских сотрудников уважают, им доверяют, а кому надо, те и боятся – не без этого. Количество обращений в прокуратуру на протяжении последних трех лет держится на одном уровне — чуть более тысячи. Из них удовлетворяется примерно четвертая часть. По остальным даются разъяснения либо отказы. Только одна десятая часть доходит до суда. В 99% случаев суд выносит меры, предложенные прокуратурой.
Светлана Романовская.
