Исполнилось 35 лет со дня аварии на Чернобыльской АЭС. В 1 час 23 минуты в субботу 26 апреля 1986 года на 4-м энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции раздался взрыв. Реактор оказался полностью разрушен, здание энергоблока частично обвалилось, помещения и крышу охватил пожар… В результате аварии в окружающую среду произошел значительный выброс радиоактивных веществ.
Трагедия в Чернобыле стала крупнейшей катастрофой в истории атомной энергетики. Число жертв аварии доподлинно неизвестно. А сама чрезвычайная ситуация, развивающаяся в условиях строгой секретности, с первого дня обросла легендами и мифами. Пролить свет на хронологию тех трагических событий и их причины пытались авторы не одного десятка статей. Колоссальное отражение чернобыльская катастрофа нашла в массовой культуре: аварии и героям-ликвидаторам ее последствий посвящены песни, инструментальные композиции, документальные и художественные фильмы и сериалы. В честь своего дяди, участвовавшего в эвакуации населения Припяти, югорчанка Марина Полева написала рассказ.
…В «дежурке» раздался звонок. Увидев озадаченное лицо Сергея, Виктор понял, что дело серьезнее, чем обычный дебош соседей. Положив трубку, под испепеляющим взглядом Виктора, Сергей сообщил: «Всех поднимают по тревоге. Без подробностей, – а потом мрачно добавил, – сказали, особо секретно»…
Пока добирались до места, младший лейтенант Виктор успел задремать. Сергей толкнул друга, махнул головой в сторону стекла. За окном на большой стеле было написано: «Припять 1970». Никаких ассоциаций. Обычный город. Обычные дома. Автобус остановился. «Ну и какого черта нас сюда прислали? Город как город! Ничего интересного!» – начал, было, Сергей. «Да погоди ты! – перебил его Виктор. – Смотри, там, где башни, будто дым идет. Плохо, конечно, видно, далековато… Словно что-то горит…» Пока они щурились на солнце, пытаясь хоть что-либо разглядеть, пришел начальник и жестом увлек всех за собой. В актовом зале собралось порядка ста человек. По всей видимости, здесь присутствовали не только милиционеры из Киева, но и из других городов тоже. «Сегодня ночью произошло небольшое ЧП: на одном из энергоблоков атомной станции случилась авария, – доложил начальник милиции Припяти. – Возможно, конечно, это ложная тревога. Будем надеяться, что ложная…»
Так как другого приказа, кроме как «ожидать», не поступало, милиционеры киевского отдела весь день гуляли по Припяти. В полночь их вновь собрали в актовом зале. «На обсуждении правительственной комиссии было решено подтянуть весь автопарк в район Чернобыля. По моим подсчетам, это около тысячи единиц техники», – сухо сообщил начальник. «Почему? Для чего?» – недоумевали милиционеры. Они провели здесь уже сутки и ничего подозрительного не заметили.
В 13:00 следующего дня всех собрали на инструктаж. Город поделили на сектора. В каждом секторе работает своя группа милиционеров. По радио объявляют решение припятского горисполкома об эвакуации населения. «Личных вещей – минимум, главное – документы. Вы не переживайте, это ненадолго. Через неделю, ну максимум через месяц, все вернутся в свои дома», – как научили, Виктор увещевает жителей. В 13:50 – сбор жильцов у дома. В два часа – выезд. «На этом все. Больше никакой информации. На вопросы гражданских не отвечать», – а это он повторяет уже про себя.
Сидя в автобусе, Виктор все еще пытается уложить в своей голове то, что происходит. Мысли его резко прервались. Проезжая мост через реку, в самой верхней его точке автобус заглох. Чтобы завести его, понадобилось добрых полчаса. Техника просто вышла из строя. Народ молча сидел на своих местах. И в этой тишине раздался мужской голос: «Радиация. Это всегда так. Оборудование не выдерживает…»
Эти слова навсегда врезались в память Виктора. Часто он вспоминал их потом, спустя годы после аварии. Проводя эвакуацию, он получил облучение в 49,5 бэр. После тех событий он много времени провел в библиотеке, изучал влияние радиации на организм человека и окружающую среду в целом.
В Припять милиционеры из Киева возвращались еще несколько раз – эвакуировать потерявшихся и тех, кто просто-напросто не хотел покидать свои квартиры. Затем охраняли опустевшие дома от мародеров, и лишь 29 апреля они вернулись домой…
…Сколько лет минуло с той аварии, уже и не упомнишь… Виктор Васильевич, сейчас уже майор, возвращался со службы. По дороге его неожиданно окликнула женщина. «Извините, вы меня, наверное, не вспомните. Зато я вас помню, как вчера. Это ведь вы тогда сказали мне не брать с собой ничего, кроме документов, мол, вернемся через месяц. А ведь двадцать лет прошло с тех пор…» – запнулась она на полуслове. И Виктор задумался, сколько же судеб разделила эта авария на «до» и «после». Включая его собственную…
С июля 1988 года по январь 1989-го Владимир Голиздренко участвовал в ликвидации последствий аварии. Плотник по профессии, он был задействован в работах по укреплению саркофага.
Память о героях жива
В своем рассказе Марина Полева описывает реальные события из жизни своего дяди – Калинова Виктора Васильевича. Когда большая для всей страны трагедия волею случая коснулась лично его, он работал участковым уполномоченным милиции в Киеве. Службе в органах внутренних дел он вообще посвятил много лет.
Виктор Васильевич родился в Брянске, позже его семья переехала на Украину, и школу он окончил уже там. Получив аттестат, пошел в армию: трижды мастера спорта – по легкой и тяжелой атлетике и боксу – его определили в спецвойска, служба проходила в Германии. После, уже работая в милиции, он выучился в школе МВД, а спустя годы и сам готовил будущих стражей порядка. «Он был смелым, даже бесстрашным: на службе брал на себя самые сложные и опасные задания. Так, в ходе одной из операций получил боевое ранение. Но если до Чернобыля чувство страха еще было ему ведомо, то после он не боялся вообще ничего, – говорит Марина Полева. – О тех роковых днях апреля 1986-го он не любил вспоминать. Моя повесть появилась благодаря воспоминаниям его жены. Четверо суток она, не сомкнув глаз, ждала Виктора с дежурства. Об аварии на Чернобыльской АЭС услышала по радио на английском языке, машинально крутя ручку приемника и попав на волну «Голоса Америки».
На протяжении многих лет две семьи – одна в Югорске, а другая – в Киеве – поддерживали связь. Виктора Калинова не стало в январе этого года… Узнав биографию своего двоюродного дедушки, сын Марины Ивановны Яромир предложил ей написать рассказ и сохранить тем самым память о нем. Ученик кадетского класса Яромир Полев увлекается историей и занимается в музейной студии, открытой при комнате «Боевой славы» в школе № 2.
У руководителя комнаты «Боевой славы» Ольги Пархоменко с катастрофой в Чернобыле связаны свои воспоминания. «В первые дни аварии в воздухе висело такое напряжение. Что конкретно произошло, люди не знали, но чувствовали – что-то серьезное и опасное, – рассказывает она. – В кабинетах райисполкома маленького алтайского городка, где я работала секретарем, царило тягостное молчание. Было созвано экстренное совещание, председатель тихо сказал: «Взорвался ядерный реактор…» Я никогда не забуду его взгляд, полный грусти и страха перед неотвратимостью. Потом, когда о Чернобыле заговорили все, муж мне сказал: «А ведь нас от беды бог отвел…» Во время строительства атомной электростанции мы с ним собирались туда ехать на работу».
В ликвидации последствий аварии на ЧАЭС участвовал родственник Ольги Пархоменко – Владимир Викторович Голиздренко. В июле 1988 года ночью из города Фрунзе (ныне Бишкек), где он тогда жил с семьей, в Чернобыль отправился «секретный» эшелон. На перроне, оцепленном войсками, добровольцам разрешили попрощаться с родственниками, но куда именно их везут и зачем, запрещено было говорить. По прибытии плотник по профессии Владимир Викторович участвовал в укреплении саркофага, который к тому времени был уже сооружен. «Работали они в три захода по 20 минут. Перед каждой такой сменой облачались в защитную амуницию, а, выйдя из опасной зоны, первым делом шли в душ – и мылись до тех пор, пока дозиметр радиации не показывал допустимые значения, – передает воспоминания Владимира о тех днях Ольга Михайловна. – Он был человеком твердым, смелым и решительным, но о Чернобыле особо не распространялся, как собственно и люди, прошедшие войну… Это своего рода тоже была война, только с врагом невидимым».
Пробыв в Чернобыле полгода, зимой 1989-го Владимир Голиздренко вернулся домой. Позже, в 1993-м, семья переехала в Югорск. Мастер на все руки, Владимир Викторович до самой пенсии трудился в строительных организациях города. В феврале 2016-го его жизнь оборвалась… «Герои Чернобыля остаются жить в нашей памяти. И сегодня мы рассказываем о них нашим детям, – говорит Ольга Пархоменко, – они должны знать о подвиге своего народа по спасению мира от распространения радиации и извлеченном всем человечеством из этой трагедии уроке».
В апреле 1986 года Виктор Калинов оказался в эпицентре событий. Он работал участковым в Киеве, и весь отдел милиции срочно направили в Припять для эвакуации населения.
Материал подготовила Татьяна Бебых.
В тексте приведен рассказ Марины Полевой в сокращении.
По данным ТАСС, на разных этапах ликвидации последствий аварии были задействованы от 16 до 30 тыс. человек в дезактивационных работах, 340 тыс. военнослужащих, 18,5 тыс. работников органов внутренних дел – всего около 600 тыс. ликвидаторов. В Югорске из их числа сегодня проживают 28 человек.
