Как в Югорске лечат пациентов с диагнозом коронавирус. Может, вы не поверите. Я сам месяц назад в это бы не поверил, что буду лежать сейчас четвертую неделю в ковидном госпитале и бороться с вирусом. Один мой коллега, явно гений, придумал рубрику «Журналист меняет профессию». Устраивался на день, скажем, в пекарню – месил тесто, пек хлеб – и писал репортаж с места событий. Так и я сейчас. Мой шеф шутит: «Ты как специально проник в ковидный госпиталь для журналистского расследования». Что ж, пишу эти строки из «красной зоны». И мне есть что сказать.
ПОЧЕМУ я?
Думаю, этот вопрос приходит в голову здесь каждому. Я валяюсь на кровати почти месяц. Неделю дома, третью – в больнице. МЕСЯЦ. Без сил. Вставал с кровати только по большой нужде. Все. Сил нет даже зубы чистить. Попробовал раз – голова закружилась, чуть не упал – больше не рискую. Хожу в «утку» (дожил), чтобы не тратить последние силы. Настолько изношен организм в борьбе с этой дрянью.
При этом первые 11 дней у меня была температура. КАЖДЫЙ день. Под конец (тьфу-тьфу) не выше 39 градусов. Сбили только на 12-й день. И это добивало еще больше. Бессилие и какая-то безысходность, бесконечность всего этого угнетали. Если госпитализировали меня с 25 % поражения легких, то через два – через ДВА ДНЯ – было уже 50 %. Стало страшно. Реально. Если он у меня половину легких за пару дней сожрал – что будет дальше?
Признаюсь: пробило на слезу. Нет, втихаря, не при всех, в подушку. Но, правда, струхнул… Вот тогда мысль и настигла: «Почему я?» Я же здоровый, не старый еще мужик, 52 года. Хожу на фитнес, качаюсь, отжимаюсь, подтягиваюсь, плаваю в бассейне. Жена молодая, есть такой стимул держать себя в узде. Так как же я развалиной-то стал за эти дни?
«Сейчас, когда идет очень тяжелая третья волна, в детском отделении вновь открыт ковидный госпиталь. Здесь все сотрудники отделения — врачи, медсестры, санитарки. Не отказался никто, все работают с ковидными. Хотя был выбор — но «нет» не сказал ни один», — рассказывает Ольга КОМИССАРОВА, заведующая педиатрическим отделением.
Болеют – только другие
И вот лишь здесь всех, ВСЕХ нас настигает мысль: «Что ж я прививку-то не сделал? Идиот!». Как в той шутке: «Русские сильны задним умом. А надо бы верхним».
Это сейчас полегчало, можно и пошутить. Температуру сбили, жрать легкие гад перестал, силы понемногу возвращаются. Уже и жить можно! Слава врачам и сестричкам! Выходили. Одна сестра призналась: «Мы за вас очень переживали. Думали, в реанимацию уйдете. Боролся, молодец». И теперь, когда силы есть думать, вспоминаю: так что не укололся-то?
А, правда, что? Нет, я не ковид-диссидент. Все репортажи коллег из больниц – ну, конечно, это же не вранье. Сам же писал про важность прививок. Но… сам же и НЕ делал. Почему? Боялся. Думал: как это я добровольно, САМ впущу в себя эту гадость? Но она и не спросила – залезла в меня сама. Как и во всех этих мужчин, с кем лежал в палате. В пожилого человека, которого забрали в реанимацию, когда ему становилось все хуже на глазах, он уже просто задыхался.
Как и в пенсионера, который поначалу хорохорился: «Да не буду я лежать на животе!» А правило – здесь все лежат только на животе. Врач: «Иначе в реанимацию». – «А я сбегу». – «Вы что, не понимаете, что можете умереть?» Через полчаса он уже выполнял ВСЕ советы врачей. Когда чувствуешь на себе их обоснованность, это отрезвляет.
Как проник вирус и в мужчину, который вообще жил на даче и, казалось, не контактировал с людьми. Что ж, мы живем в новых реалиях. И от этой напасти не спрятаться даже в лесу. Нигде.
Ольга Комиссарова: «Это же наша работа. Сначала, да, было страшно заходить в «красную зону». Но потом просто идешь и работаешь».
Ангелы в защитных костюмах
И вот, когда понимаешь, что на них, медиков, ангелов-хранителей – твоя последняя надежда. «Они на переднем краю», «как на фронте» – все эти журналистские штампы уже затерлись. А они реально – в самом пекле. Я не вижу их лиц, они до глаз замотаны в свои балахоны и не снимают эти костюмы ВЕСЬ день, когда не могут даже попить воды за смену. Но вижу их самих постоянно: носятся вокруг тебя, капельницы, уколы, процедуры.
«Вы хоть спите?» – спрашиваю сестричку. – «Когда? Нам ночи не хватает». И это правда. Мы-то сопим в своих койках. А они всю, ВСЮ ночь подходят к тебе мерить кислород в крови, температуру, давление. Состояние наше может скакнуть резко, контролировать нас, ковидников, надо постоянно. И это не только процедуры – «утку» вынести или еды принести, белье сменить или катетер прочистить, да и доброе слово сказать – слова поддержки в этой ситуации ой как важны.
Я лежу сейчас во взрослой «инфекционке» Югорской городской больницы. А некоторых из нас, дядечек переводят… из педиатрии. Как? А вот так. Как рассказала мне Ольга Комиссарова, заведующая педиатрическим отделением горбольницы, сейчас все силы брошены на этот, ковидный фронт, как наиболее опасный. И хотя педиатрия предполагает работу с детьми, сейчас все решает пандемия. Так что «красная зона» сейчас открыта и в этом, детском отделении.
Состояние ковидных больных крайне нестабильно. Врачи неустанно контролируют таких пациентов — круглосуточно измеряют кислород в крови, температуру, давление.
Все для «фронта»
Спрашиваю Ольгу Евгеньевну: «Да как же, педиатры лечат взрослых? Вы же вроде не на то учились?» Все так, да не так. Профессия медика вообще предполагает некоторую универсальность знаний, получаемых в вузе, тем более это касается педиатров. В реале «детские» врачи вполне могут работать и со взрослыми пациентами. И сейчас, когда Родина сказала «надо», все 15 работников педиатрического отделения во главе с Ольгой Комиссаровой трудятся в «красной зоне».
— В это тяжелое время мы были переквалифицированы в ковидный госпиталь, с самого начала, со времени еще первой волны в Югорске. Закрывали «красную зону» после первой волны, затем вновь открылись во вторую. И сейчас, когда идет очень тяжелая третья волна, у нас вновь открыт ковидный госпиталь. Здесь все сотрудники отделения – врачи, медсестры, санитарки. Не отказался никто, все работают с ковидными. Хотя был выбор – но «нет» не сказал ни один. А ведь люди реально рискуют своим здоровьем, своих близких, – рассказала заведующая.
— Что движет этими людьми? Это же страшно? Знать, что ты в эпицентре, – спрашиваю я.
— Это же наша работа. Сначала, да, было страшно заходить в «красную зону». Но потом просто идешь и работаешь. Да, это непросто: смена по 10 часов, когда костюм даже снимать нельзя. В простой-то маске тяжело дышать, а здесь респиратор. Но – привыкаешь. Когда ты весь в работе, на это уже не обращаешь внимания. Главное – победить болезнь.
«Зато знаете, как радостно, когда мы выписываем пациентов, особенно тяжелых. Когда у человека было 70-80 % поражения легких, а на выписке – здоровые люди! Или когда выписываются бабушки, у нас недавно была женщина 96 лет. И в тот момент, когда люди уходят от нас здоровыми, так светло на душе. Это и дает силы работать дальше», – говорит Ольга Комиссарова.
Когда верстался номер, нам позвонила Ольга Комиссарова: «У нас большая радость: мы открылись как педиатрическое отделение! Работаем в нашем обычном режиме!»
Автор: Сергей Смирнов
