Под свистом пуль и взрывами снарядов на фронте рождалась любовь
На войне девчонки считали себя некрасивыми, переживали, что военная форма уродует их тонкие фигурки. «Да и в чем она могла быть, эта красота? – удивлялась Анна Никоноровна Десюкевич, в девичестве Конькова. – Обмундирование нам выдавалось «на вырост», кирзовые сапоги были огромными и тяжелыми. Самым ходовым размером кирзовых сапог у русского солдата был 42–й и 43-й. Попробуйте, наденьте его на свой 36-й. Наматываешь-наматываешь портянку, а все равно никакого толку нету. Как-то во время бомбежки сапог с меня слетел».
Обувь не по размеру спасла фронтовой медсестричке Анне Коньковой жизнь. В одном из боев девушку контузило, после взрыва ее засыпало толщей льда и снега. Ее откопали и спасли солдаты, заметили по торчащему из земли большому сапогу. Она тоже никогда не бросала раненых бойцов на поле боя, тащила из-под огня на себе из последних девичьих сил. В действующей армии Анна была с ноября 1942 года. Ее забрали на фронт прямо из роддома, где она работала акушеркой. Во время войны Анна служила в 16-ом отдельном батальоне аэродромного обслуживания смешанного авиационного Сталинградского корпуса 1-го Украинского фронта. «Бои за Сталинград шли жестокие, раненых было столько, что некогда было ни спать, ни есть. Если ранения были легкими, бойцов лечили на месте, если тяжелыми — перевозили в госпиталь, на другой берег Волги на маленьком санитарном самолетике, — рассказывала Анна Никоноровна. – Зима в тот год наступила рано и была очень холодная. Но Волга не замерзала, она горела, казалась красной от огня и крови. Смотреть вниз было страшно. Когда летчики меня спрашивали: «Аня, а ты Волгу видела?», я отвечала: «Нет».
Под свистом пуль и взрывами снарядов на фронте рождалась любовь. Если бы не Великая Отечественная война, Анна Конькова и Борис Горшков, наверное, никогда бы не встретились. Она спасала жизнь солдат на земле, он бил фашистов в воздухе. Старший лейтенант Горшков был летчиком-штурмовиком, занимался разведкой с воздуха. Заметит сверху вражеские укрепления или колонну танков противника, сделает фотосъемку и «разутюжит» фашистов бомбами.
Фронтовой роман Бориса и Анны начался в самый разгар войны. Часто у них не было времени даже для коротких свиданий, и тогда влюбленным помогала рация. Возвращаясь на аэродром с боевого задания, летчик кричал в эфир: «Аннушка, я тебя люблю! Я прилетел!» Фронтовые дороги разлучали влюбленных на долгие месяцы, однажды им пришлось расстаться на целый год. Когда удавалось сфотографироваться, на обратной стороне снимков писали друг другу короткие весточки: «Аннушка, я живу только для тебя!», «Родному Бореньке от Ани. Желаю успехов в твоей боевой работе. Будь жив и здоров. Крепко целую. 22 апреля 1945 год. Краков».
Польша, Венгрия, Чехословакия. День Победы Анна встретила в Австрии. Там, в чужой стране, и нашел ее Борис. «Когда мы увиделись, он сказал: «Послушай, Аннушка, сними ты эту форму. Сними, пожалуйста! Надень, наконец, платье, ты же женщина», — рассказывала Анна Никоноровна.
Они поженились в 1945-м, после долгожданной Победы. В декабре Анну демобилизовали. Но Горшковы еще более двух лет пробыли за границей, где Борис продолжал служить в составе группы советских войск.
Дочь военного летчика и фронтовой медсестры Вера Вусик (Горшкова) — послевоенный ребенок. «Мои родители вернулись на Родину, в Советский Союз, осенью 1947 года, а в январе 1949-го в Свердловске родилась я, — рассказывает Вера Борисовна. — Мама была очень красивой, очень! В молодости она была большой модницей, любила и умела хорошо, со вкусом одеваться. И когда они с папой шли по улице, все оборачивались, смотрели ей вслед. Папа очень любил маму и безумно ее ревновал. Такие сильные чувства трудно было выдержать».
В мирной жизни Анна Никоноровна вернулась к любимой профессии, работала акушеркой в роддоме Октябрьского района, старшей медсестрой в областной больнице города Свердловска, в железнодорожной больнице поселка Советского.
«Здесь, на Севере, мама вышла замуж во второй раз, сменив фамилию Горшкова на Десюкевич. Она помогла вырастить и воспитать наших троих детей, своих внуков, — говорит Вера Борисовна. – Папа со своей второй семьей жил в городе Ефремов Тульской области, работал заместителем директора завода. С ним, с его детьми от второго брака у меня сложились хорошие, добрые отношения».
Борис Федорович Горшков ушел из жизни в 2003 году. Анны Никоноровны не стало в сентябре 2015 года, ей было 93 года.
«Мама была общительным, жизнерадостным человеком. Всегда живо интересовалась событиями, которые происходили в городе и в стране, по утрам делала зарядку. Она активно участвовала в общественной жизни Югорска, в патриотическом воспитании молодежи. В школах, на Уроках мужества рассказывала детям о своей фронтовой молодости, о подвиге советского народа в Великой Отечественной войне», — рассказывает Вера Вусик.
В семейном архиве она бережно хранит фронтовые фото своих родителей с трогательными посланиями друг другу на обороте.
«У меня до сих пор есть мамины туфельки из 1945 года, красивые, бархатные. Они даже в нашем городском музее были на выставке, посвященной ветеранам Великой Отечественной войны, — говорит Вера Борисовна. – Мама всю свою жизнь эти туфельки берегла. Теперь берегу их я».
На фото: Под свистом пуль и взрывами снарядов на фронте рождалась любовь. Если бы не Великая Отечественная война, Анна Конькова и Борис Горшков, наверное, никогда бы не встретились.
Автор: Галина Швец
На фото: В мирной жизни Анна Никоноровна вернулась к любимой профессии – работала сначала акушеркой, потом медсестрой. Не стало ее в сентябре 2015 года.
